1. постом недели становится пост Калины! ПОЗДРАВЛЯЕМ!
Словами не передать, как она любила сезон Голых Деревьев. Как любила эти крупные снежинки, порхающие, словно белокрылые бабочки в темном бездонном небе. Ей казалось, сами звезды сияют ярче. И плевать, что белоснежные сугробы причиняют острую боль, в кровь раздирают подушечки лап. Плевать, что безжалостные вьюги сбивают с пути, уносят с собой жизни новорожденных. Все равно, что желудок вновь судорожно сжимается, а тело вновь истощается, позволяя хриплому кашлю взять над собой верх. Чертов мазохизм в крови.
Впрочем, стоит ли заглядывать в будущее? Никто не знает, с какими трудностями придется столкнуться их племени. И как говорили старейшины: «решай проблемы по мере их поступления, детка, и может быть, тогда тебе удастся сохранить здравый рассудок». Калина вдохнула морозный воздух, тщетно пытаясь уловить хотя бы один аромат белочки, и еле заметно улыбнулась. Да, она имеет право любить зиму, пока та никому не причинила боли, лишающей жизни любимых. Ей хотелось запрокинуть голову к небу, и рассмеяться. То ли нервно, то ли от захватывающего чувства эйфории, которое не давало ей покоя со вчерашнего вечера. И ещё бы! Столько стараний, столько смененных подстилок старейшин, пойманной дичи и непревзойденно отработанных боевых техник – все это определенно стоило ей звания воительницы, и даже того, чтобы перетащить свое уютное гнездышко из середины палатки учеников к самому краю пещеры воителей. И это стоило ночного бдения, а после дневных тревожных снов. И не сдержавшись, она позволила нервному смешку сорваться с её губ. Нет, ей не светит счастливое будущее с убаюкивающими теплыми лучами солнца. Нет, сразу в бой. Сквозь полюбившиеся метели.
Калина редко считает время. Лишь в потасовках, да в пещере у целительницы. Она не знала, сколько времени пробродила по территории родного племени, безрезультатно пытаясь отыскать хотя бы один кусочек свежей дичи. Или хотя бы сладкий аромат: единственное знание того, что она ещё есть. Замершие подушки лап и обильная дрожь тела – её небольшое проклятье, подсказывали молодой воительнице, что пора возвращаться в продуваемую воинскую пещеру, согреваться, с горем пополам. Кошка подняла глаза к небу, а затем вновь вдохнула, и на этот раз, помимо привычных древесных ароматов, уловила чей-то незнакомый запах. Стараясь создавать как можно меньше шума, Калина бросилась вглубь терновых зарослей, следуя за запахом. Торопиться не стоило. Источник незнакомого аромата оказался совсем близко. Широкоплечий, с весьма интересной расцветкой шерсти, растрепанный кот, с внушительным кривым шрамом, пересекающим морду. Скрываясь в тени ели, Калина угрожающе зарычала, и присев на задние лапки, прыгнула прямо на кота, выпустив когти. Должно было получится эффектно, ведь именно этому её учил наставник. Внезапность, ловкость, хитрость. Иначе ей не выжить со своим мелким, словно у едва посвященной ученицы, сложением. Разъяренно полоснув незнакомца по бокам, Калина проворно отпрыгнула, и выгнула спину дугой. Кремовая шерсть на загривке стояла дыбом, сумеречные глаза смотрели внимательно. Что-то было не так с этим проходимцем.
- Какого черта ты здесь делаешь? – прошипела воительница, - Неужто стало мало отбросов двуногих?